Ты еще можешь передумать, — сообщил Берен, приняв у него пустую кружку. — Остаться слугой в доме Хадора.
— Я хочу быть воином, — как можно тверже сказал Гили; впечатление испортил слегка сорвавшийся голос. — Твоим воином, ярн Берен.
<...>
— Но когда ты принесешь присягу, назад дороги не будет.
— Хорошо… Я согласен дать присягу, ярн Берен. Я не хочу назад.
О. Чигиринская, "По ту сторону рассвета".
Гили - Берену.
Если есть еще небо за нашей спиной,
Если есть еще звёзды вдали,
Может быть - и во мне где-то брезжит огонь,
Что горит от начала Земли.
И пускай иногда чуть дрожит рукоять,
И отчаянье лупит под дых, -
Кто сказал, что однажды и мне не стоять
Под знамёнами павших твердынь?
Пусть кричат двухголосьем земля и вода:
“Отступись! Ты чужой среди них!
Ты не видел зрачков, что прозрачнее льда
И черней всех на свете чернил!
Не смотрел с высоты ты в глаза пустоте,
Не тонул в темноте, как во льдах...
Отступись! Не тебе стоять среди тех,
Чья душа, как те горы - тверда!.."
...Но не дрогнет рука под напором клинков,
Не сломается сердце в снегу.
Я не знал, что такое потери и кровь,
Но клянусь, мой сеньор: Я СМОГУ!
Если есть еще зарево наших сердцах,
И огонь от пожаров в глазницах, -
Я с тобой, мой сеньор. Я иду до конца.
И уже ни сойти, ни смириться.
Всё равно, что кричал нам последний рассвет,
Всё равно, что нам пели ветра -
Я с тобой, мой сеньор. В шуме проклятых лет,
Через морок и пепел утрат.
Я с тобой, мой сеньор. И пускай догорит
Одинокий огонь в синеве...
Я с тобой - до конца. До последней зари.
До Предела - и дальше - навек!
Алэсдэйр Одхан